А.Н. Талызин

Изменить хоть одну судьбу.

Наше знакомство с ней началось с выбитого стекла двери в моем кабинете! Но стекло – это еще не все, а вот что за этим последовало можно определить как настоящее хулиганство: на меня обрушился поток нецензурных слов и оскорблений. Короче говоря, знакомство состоялось «что надо», а, услышав, от сотрудников подробную нелицеприятную характеристику этой «дамы», я мог в той ситуации сделать лишь один вывод – необходимо расставаться с подобными кадрами как можно скорее.

Работал я в должности управляющего трестом зеленого хозяйства г. Калининграда еще недолго, и ознакомиться с коллективом, хоть и небольшим, еще не успел - слишком много было первостепенных дел. Нужно было думать о выращивании различных растений для благоустройства города, восстановлении оранжерейного хозяйства. Оранжереи - это сооружения в основном из стекла, которого после боевых действий практически не осталось в послевоенном городе. Приходилось вынимать оставшиеся после бомбежки стекла из окон разрушенных немецких домов, возить стекла из других населенных пунктов, и даже других областей. Да и много других хозяйственных дел было не решенных. Так что было не до воспитания данной работницы. Но увольнять ее, как мне все сотрудники советовали, я пока не стал.

Через некоторое время состоялась наша вторая встреча. Передо мной сидела все та же опустившаяся женщина, небрежно одетая и какая-то озлобленная, трудно было поверить, что ей всего 24 года. Звали ее (прошло много лет, а я и сейчас помню ее имя) - Угрина Аня. Разговор снова начала на повышенных тонах, пересыпая свою речь матом, да других слов она, видимо, и не знала! На этот раз я воспринял это по-другому, зная ее жизненную ситуацию и условия проживания (уже успел сходить и посмотреть, как она живет). Ютилась она в каком-то немецком саду в домике без окон и дверей, без отопления, не говоря уж об удобствах, а нечеловеческие условия жизни вели к озлобленности на все и на всех.

Откровенно говоря, мне стало ее жалко, и всеми правдами и неправдами, пользуясь своим служебным положением, я добился выделения ей благоустроенной комнаты. Но об этом ей не говорил до того момента, пока не привел ее, ничего не понимающую, на новое место жительства. Когда она вошла в эту комнатку и узнала, что будет жить здесь, радости ее не было предела. Человек изменился на глазах.

Да и работницей она оказалась замечательной. Потом у нее родился ребенок, и она, надо сказать, была хорошей мамой. Но после получения комнаты она, видимо, решила меня отблагодарить, и вот прихожу утром на работу на столе лежит пакет. Вызвал секретаря, спросил: «Что это?». Говорит: «Это вам просила передать Угрина Аня». Развернул, там рубашка из валютного магазина (о которой мечтал!). Говорю секретарю: «Вызови ко мне Аню». Приходит и, конечно, уговаривает принять подарок, говорит, что это благодарность за все, что я для нее сделал и т.п. Объясняю ей, что я руководитель и должен заботиться о своих работниках. В общем, долго мирно уговаривали друг друга! Пришлось идти так сказать на крайние меры, говорю: «Если не хочешь меня обидеть, то подарок возьмешь, и на этом закончим, если нет, соберу собрание и расскажу о твоем подарке!» Убедил.

Очень много лет мы с ней проработали, и была она одной из лучших работников треста, в дальнейшем за доблестный труд была награждена Орденом Трудового Красного Знамени. Давно уже нет ее на этом свете, но воспоминания как о добром человеке, замечательном работнике сохранились, а ведь прими я поспешное решение об увольнении, человек бы мог просто погибнуть. Но уж это в моем характере - в каждом, даже, на первый взгляд, плохом человеке видеть хорошее.